равно оставался похожим на мужчину, а не на какого-то гендерно-нейтрального девчёнпацана.
Однако всё возмущение Кацуки прошло, когда они подошли к станции, в которой продавались билеты на ездового дракона. Отец купил три билета, и теперь они стояли в очереди и ждали.
Кацуки изо всех сил старался выглядеть взрослым и специально для этого хмурился, делая вид, что ему скучно, но сердце радостно прыгало в груди в предвкушении. Дракон был белого цвета, чешуя переливалась на свету лёгким перламутром. Его голову украшали шипы и рога, похожие на светящиеся кристаллы, и загнутые когти на шести коротких лапах тоже напоминали их. А на спине были установлены ездовые кресла: по три в двенадцать рядов.
После того, как все пассажиры расселись и были надёжно пристёгнуты, прозвучал сигнал, и дракон начал плавно набирать высоту, несмотря на свои огромные размеры. Кацуки всегда восхищали эти невероятные существа своей лёгкостью и силой: сренестатистический дракон мог бы без труда поднять в небо целую скалу. Только они этого никогда не делали, являясь мирными существами, предпочитающими парить высоко в небе.
Кацуки аккуратно вытянул шею, чтобы увидеть короткие лапы дракона, похожие на птичьи, отмечая, что тот перебирает ими, словно помогая себе плыть в воздухе. Всё выше и выше, через влажное облако, похожее на густой туман, пока не вынырнул на его поверхность с клубящимися волнами, в ослепляющий своей яркостью солнечный свет.
По дракону раздался восхищённый гул пассажиров. Он парил в воздухе пару минут, давая людям насладиться видом, а затем резко нырнул вниз. Разгоняясь, он падал к земле, и Кацуки даже решил, что что-то пошло не так и они погибнут, но у самой земли дракон вдруг резко полетел вверх, а потом вновь вниз — и так несколько раз, вызывая и безумный страх, и восторг одновременно, вырывающийся воплем из груди. После очередного особо долгого взлёта, дракон вновь начал падать к земле, но вместо того, чтобы в очередной раз взмыть вверх, нырнул в образовавшийся портал, окаймлённый закручивающимся к центру туманом.
Под землёй было прохладно и царила кромешная тьма — но лишь мгновение. Дракон издал рёв, и в тот же миг подземелье наполнилось светом тысяч гиганских кристаллов, переливающихся всеми цветами радуги.
Кацуки в изумлении ахнул, видя этот непередаваемый по своей красоте мир. Когда кристаллы потухли и глаза привыкли к тьме, Кацуки заметил стадо подземных крокодилов, деловито поглядывающих на дракона из реки — те светились голубым люменисцентным светом. Чуть позже он увидел и подземных орлов — огромных хищников, перья которых светились красным, парящих на почтительном расстоянии. И огромную подземную жабу весом в пару сотен килограммов, на которой выделялись бледно-зелёным сиянием только её бородавки. Встретить таких тварей в обычной обстановке означало бы схватку за свою жизнь, но никто из них не рисковал нападать на дракона, превосходящего их всех по размеру.
К слову, сам он светился лёгким перламутровым светом.
Будто поняв, что пассажиры удовлетворили своё любопытство осмотром местной фауны, дракон вновь издал рёв, оживляя потухшие кристаллы и заполняя пространство мягким радужным светом, после чего, набрав скорость, начал взмывать вверх. Кацуки увидел открывшийся к поверхности портал и бросил последний взгляд на подземный мир.
Яркий свет и резко ставший влажным и тёплым воздух, смена положения тела дракона на горизонтальное и его скорое замедление дали Кацуки понять, что приключение окончено. Очень не хотелось покидать дракона, положительные эмоции переполняли, хотелось прокатиться ещё раз. Однако он предусмотрительно сделал вид, что ему это не в новинку.
Мать дала Кацуки золотой кристалл и попросила закинуть в коробку с пожертвованиями на помощь сохранения драконов. Взяв кристалл, Кацуки направился к коробке…
~*~
И видение прервалось.
Кацуки обнаружил себя стоящим на коленях и держащим Эйджиро за предплечье. Сердце безумно колотилось: у него вышло! Он увидел прошлое, которое разделяли Эйджиро и двойник! Увиденное потрясало своей детальностью и тем, что он ощущал каждую эмоцию того Кацуки, словно они принадлежали ему. Единственное, он так и не заметил самого Эйджиро. Он помнил кучу взрослых и детей, но совершенно не обратил внимания, был ли среди них Эйджиро — весь интерес был прикован к дракону.
Стало любопытно, пересекались ли они ещё. Но когда он вновь дотронулся до Эйджиро, то увидел то же самое воспоминание с драконом.
Исходя из увиденного, Кацуки понял, что он не может изменить увиденное, не может переключать внимание на другие детали, он словно пересматривает запись через глаза своего двойника. А ещё он понял, что тот Кацуки действительно был похож на него и мыслями, и поступками.
Кацуки даже немного испугался, что вдруг, когда он очнётся в своей реальности, то будет путать его и своё прошлое, и все решат, что он сошёл с ума. Однако вскоре заметил, что детали воспоминаний стёрлись, начав восприниматься,как реалистичный сон.
Хотелось ещё.
Он посмотрел на посапывающую неподалёку Мико. Интересно, что он увидит? Сказочный лес, населённый неко, дома которых находятся на деревьях, так как коты любят взбираться повыше?
А Момо? Зная её в реальности, он предположил, что мог бы с ней пересечься в каком-нибудь элитном бутике или же на курорте.
Тем не менее, трогать девчонок было жутковато: а вдруг они проснутся, и что он скажет?
А вот Изуку его действительно интересовал. У того было четырнадцать лет воспоминаний, разделённых с двойником Кацуки. И последний понимал: подсмотреть прошлое своего двойника может быть полезно, чтобы понять себя. Да и в случае, если вдруг тот проснётся, Кацуки сможет смело заявить, что Изуку храпит. Или вообще не врать, а прямо сказать, что тот сам ранее разрешил.
Тихонько подкравшись к Изуку, он смело прикоснулся к его руке с желанием увидеть что-то из прошлого.
И он увидел себя шестилетним Кацуки, который хоть и был на два года старше, но воспринимал Изуку, как ровесника. Тётя Инко отвела их обоих гулять на детскую площадку. Кацуки не нравился маленький плаксивый партнёр по играм, поэтому он частенько пытался того отвадить, говоря обидные вещи, причём не всегда полностью правдивые, либо же преувеличивая какие-то моменты. А чтобы не получить за свои выходки — научил Изуку, что жаловаться — это признак слабости. Наивный малыш ему поверил и не жаловался, сам пытаясь отставивать свои права.
Воспоминание прервалось. Кацуки поморщился. Он совершенно забыл, что когда-то так же обработал и своего Изуку, который был так же наивен и верил каждому его слову.
Он вновь прикоснулся к Изуку.
~*~
Инко начинала работать, как няня для Кацуки. И когда он вырос, была переквалифицирована в
